Русское пьянство умерло за двадцать лет
Дмитрий Ольшанский
https://yandex.ru/turbo?text=https%3A%2F%2Fvz.ru%2Fopinions%2F2019%2F4%2F8%2F972175.html&d=1
Мой вариант
Пьянство советского времени по моей классификации можно было разделить на периодическое выпивание для беседы, пьянство на работе, бытовое пьянство, чтобы забыться и болезненный алкоголизм.
Я не отношу сюда выпивание «по поводу», потому что в нем, так или иначе, были вынуждены участвовать все и это вообще не пьянство.
Водка была двух типов – Московская – хорошая и Владимирская – плохая, это однако не означало, что ее могли оставить недопитой.
Столичную водку и коньяк пили начальники, но пробовали все, и это давало обильные темы для обсуждений в процессе распития водки обыкновенной.
Вино – горячо любимое народом, было по рубль две (очень хорошее) и по рубль 47, тоже хорошее, но дорого. И то и другое часто разливали в бутылки от шампанского 0,8, и это было к большой радости, потому, что почти так же дешево, но много.
Были вина, которые никто никогда не пил, их никто не знал и не обсуждал – это дорогие кагоры, хересы, и сладкие узбекские вина с десятками медалей на этикетках.
На прилавках стояли запыленные оплетенные бутыли болгарской «Гамзы», коньяк «Камю» в коробочках. Принято было рассказывать, как его однажды пили, но это было всегда неправдой.
Из любопытства покупали мерзкий кубинский ром, но народным напитком он не стал.
Если на празднике предполагались женщины, для них был приличный выбор ликеров. С интересом пробовали наливки, их было тоже видов 5 - 6, очень вкусные и сильно пьянящие.
Истинно народным вином в семидесятые годы стал «Солнцедар» - 20 градусов, сладкий противный и убойный напиток по приемлемой цене.
Интеллигенция получила хорошие Болгарские вина: Славянка, Тамянка и Варна.
В общем, грех жаловаться, выпить при Советской власти было что. И народ пил.
Периодическое выпивание для беседы было одним из самых распространенных и любимых видов времяпровождения советских граждан.
Обычно после работы (никакой спешки у большинства людей не было), собирались в удобном месте или в специальных закусочных, брали примерно бутылку на троих, часто, особенно у молодых это был портвейн с нехитрой закуской, и полезно общались.
Я в нашем преподавательском коллективе три – четыре раза в месяц с удовольствием участвовал в таких беседах и сейчас с тоской вспоминаю то время, думая о том, что не с кем перекинуться словом.
В выходные дни это конечно общение в гаражах, «святое» дело. Ворота настежь. Одежда рабочая, тормозной барабан снят. Дальше, руки тщательно вытерты ветошью, друзья из соседних гаражей уже поставили столик, порезали колбаску и начинается беседа, главная тема, конечно автомобиль, мол, какую дрянь делают наши, то ли дело «Форд» (никто его в глаза не видел, но машина хороша, это знают все).
Пьянство на работе было бедой во многих производственных коллективах. Пьяный сварщик, пьяный тракторист, пьяный слесарь, никого не удивляли. Возмущали – да, тех особенно, кто страдали от их пьянства, но не удивляли – мол, все пьют.
Я помню, как на крыше Московского электрозавода, где мы проходили практику и загорали в обед на крыше, недалеко за трубой, мужики что-то энергично встряхивали. Нам объяснили опытные заводчане, что это они так выделяют спиртовую фракцию из клея БФ-2. Потом я с ужасом увидел, что один из них, оказывается, гоняет на электрокаре по узким проходам между станками.
Сейчас никто не знает слова «денатурат». А ведь это спирт, который продавался для всяких ремесленных нужд, он был подкрашен в страшный синий цвет, который должен был пугать желающих выпить. На самом деле это была безвредная краска. Никто бы не рискнул отравлять спирт зная, что все равно выпьют. Пьющие это тоже понимали, и денатурат шел в «полный рост».
Любимые легенды за пьяным разговором. Тракторист, в стельку пьяный въехал во двор, а утром выяснилось, что трактор по габаритам в ворота не проходит. Или, сварщик в дрыбадан пьяный, заварил так, что ни одна капля не подтекает, а на следующий день сколько не пробовал, все сочится. Так рассказчики и собеседники объясняли себе пользу от выпивки и получали внутренне право на свободу от упреков.
Из всех категорий выпивающих часть выпадает в алкоголизм. Сначала это вполне вальяжные и одетые в воскресный костюм, побритые, но с заметного похмелья. В рабочее время, но уже не на работе. Видно, что в поиске и весьма заинтересованы, потом куда-то исчезают и появляются уже сильно пьяные и начинается новый виток поиска. Через пару лет синие распухшие лица, трясущиеся всем телом, грязные и вонючие. Главное место препровождения – там, где бывает пиво. Цикл такой жизни составлял 4 – 5 лет.
В советское время была два типа пива, привозили его иногда – бутылочное и бочковое. Бочковое «Клинское» привозили почти каждый день к Зинке – на углу у «Октября». Тротуар в этом месте был запружен, пройти свободно было трудно. Иногда пиво появлялось в других местах города. Без всяких мобильных телефонов, об этом узнавали в течение пятнадцати минут и народ организованно направлялся к этим магазинам.
От 17 до 20 лет огромный пласт молодежи, все дружат, или просто знакомы. Часто выпиваем. Перед танцами, после футбола, вечерами в выходные для настроения. Все здорово, иногда весело, иногда молодежная грусть. Основную часть времени все трезвые, но вскоре становится заметно, что некоторые уже чаще пьяные, чем трезвые, а еще через пару лет пьяные все время и не просыхают. Умирать начали ближе к тридцати годам, а в сорок пять лет я понял, что в живых осталось уже меньше людей, чем умерло к этому возрасту.
Сценка из 17 лет. Мама отправила меня за хлебом. Я поехал на велосипеде (самый любимый до сих пор вид транспорта). На ближайшем повороте, идет Волныш, весьма авторитетный хулиган нашего района, на пару лет старше меня. Он властно сделал мне отмашку, сел на багажник велосипеда, только теперь спросил:
-Ты куда?
- В «восьмой» ответил я
- В «восьмом» водки нет
-Да я не за водкой (удивленно)
-За красным, что –ли?
Сценка из второй половины 70-х. Юра Подкопаев, мой ближайший друг, из немногих непьющих, встречает другого нашего друга – Кузьмича – человека очень яркого и талантливого, веселого и артистичного. Кузьмич, обрадованный встрече, предлагает - давай выпьем шампанского, Подкопаев с интересом соглашается, предвкушая общение на душевном подъеме. Заходят в «Мечту». Там в винном отделе толпятся мужики, и что происходит у прилавка не видно. Активный и любопытный Кузьмич ныряет в толпу и на какое-то время не виден. Подкопаев ждет в сторонке, и вдруг выныривает Кузьмич, с восторгом на лице, в руках охапка бутылок по рубль две. «Попили шампанского», подумал Подкопаев.
Часто вспоминаю умершего в 33 года Володю Ильичева. Необыкновенный умница, очень яркая самобытная личность. Он был умнее всех нас на три головы. Читал Фихте, Канта, Гегеля, отлично знал Достоевского и заставил нас прочитать «Былое и Думы». Помню, как он попытался организовать с нами диспут на тему «Фауста». Оппонентов на этом диспуте ему не было. Я очень благодарен ему, за то, что всю жизнь мог честно сказать, что читал «Фауста» (то, что я ничего не понял, можно было никому не говорить).
А Володя Назаров по кличке Вэл. Какой был остроумный рассказчик, сотни анекдотов и сценок из жизни, каждый рассказ – шедевр.
Удивительно, но один из самых тяжело пьющих моих друзей Юра Дергунов, до сих пор жив. На первый взгляд он ведет жалкий образ жизни (в грязи, с тараканами). Пару раз в неделю, я приношу ему чего – нибудь вкусного и сигареты. Мы с удовольствием болтаем на всякие темы. Последние 25 лет он с трудом передвигается, что дает ему право ничего не делать, но на удивление не деградировал мозгами и по прежнему общителен и остроумен. Он почти не пьет, к своему положению относится философски и не считает себя несчастным.
В 89-м я семьей переехал в большую квартиру в старом доме. Двор этого дома имел свои традиции, там всегда была компания мужиков, озабоченных проблемой «где достать» и если все складывалось как надо, они уходили вглубь двора и никому не мешая, проводили там остаток дня. Естественно, с меня в первые же дни, была взята дань, и после того как в обещанное время долг не был отдан, я стал свободен от дальнейших поборов.
В 90-х началась новая жизнь. Сначала все было также как и раньше, но компания стала меньше, они постепенно стали умирать. Помню одни из похорон, и как оставшиеся в живых тихо негодовали по поводу паленой водки. Рассказывали, что умер он почти сразу. Спирт «Рояль» постепенно к 95 году сделал наш двор скучным и пустынным.
Подросло новое поколение, это дети тех самых мужиков, я многих из них знал, они не отличались воспитанием и культурой, были обычные пацаны, казалось бы, все должно продолжаться, но нет, они повзрослели, и со двора исчезли. Мне говорят – да они сели на наркоту. Может быть часть действительно сели, но часть пошли работать, я это точно знаю. Один из них стал вполне успешен, во всяком случае, он упакован, женат, дети; и вытащил из нищеты свою мать.
Я почти не вижу пьяных на улице.
Пить реально стали меньше. Пьянство престало быть главным способом общения. Появилось множество молодых людей, которые вообще не пьют.
В детстве и вплоть до старших классов школы, я часто видел валяющихся пьяных на улицах. Никого это не удивляло и считалось обычным делом. Иногда им пытались помочь, но часто просто давали проспаться. В семидесятые годы, я уже не видел, чтобы где то на травке спал пьяный, если и видел, то не помню, а значит это стало редким событием. Пили по-прежнему очень много, но это было уже наше поколение – тех, кто не видел и не помнил войну. Мы были и физически и психически здоровее, и доза для того чтобы упасть и заснуть нужна была приличная, думаю, что эту дозу добирали, уже дойдя до дома. Повзрослев, я понял, что тогда, те кто валялись на улицах, были фронтовики, которые чудом вернулись со страшной войны. К семидесятым годам в живых их уже не осталось. Те, кто собирались на праздник победы в более поздние годы были тыловики, писари, возчики и повара, об этом писал Н. Никулин в своих знаменитых мемуарах.
Пить стали меньше. У меня нет статистики, есть только впечатление. В советское время не было дефицита спиртного, но очередь в винных отделах была обычным делом. Желающих выпить было значительно больше, чем пропускная способность этих отделов. Спиртное было дорого, так во всяком случае люди ощущали и с тоской вспоминали те времена, когда водка стоила 2 р 10 коп. (21 рубль в 50 – годы) я, правда, помню только цену 2 р. 87 коп., а потом 3 р. 62 коп. Цена была высокой и все равно пили. Классический вариант - сброситься на троих, иногда еще хватало на плавленый сырок или пару карамелек закусить.
Товарищ верь,
Придет она
На водку старая цена
Сейчас винные магазины и винные отделы пустуют. Водка и все спиртное значительно дешевле, чем в советское время, но пьют меньше. Торговцы, которые считают, что водка беспроигрышная тема, часто ошибаются. Винные магазины больше двух трех лет не живут.
В центре нашего проспекта в месте, которое называют «Рябинушка», есть винный магазин, когда лет 10 назад он открывался, я удивлением прочитал вывеску «Элитный алкоголь». Дело в том, что это депрессивный район старых домов, которые давно пережили свой век (Чикагские дома по американскому проекту), там остались жить люди с маленькими доходами и основное население это квартиросъемщики из средней Азии.
Такая вывеска могла поднять жителей в собственных глазах, но покупателей магазину она не прибавила. Там несколько раз менялись хозяева, вывеска истлела, но как было пусто, так и осталось. Если не закрылись окончательно, то возможно работают без убытков.
Магазины «Красное и Белое», по отзывам, весьма успешны, но там тоже нет очередей. Говорят, что у них очень дешево можно купить всякие продукты, кроме спиртного, что, видимо, помогает поднять доходы.
Я всегда придерживался мысли, что пьянство проблема социальная во вторую очередь. Главное это химия организма. (Не хочу писать умных слов про генетику, наследственность и ферменты)
У людей, к сожалению очень многих, есть потребность в состоянии опьянения. Как человек вне этих ощущении, я могу только предполагать степень влечения к этому состоянию. Наблюдение за многими окружающими, в том числе близкими друзьями, приводит к мысли, что эта потребность часто на грани страсти, а иногда становится страстью непреодолимой. И никакие личные ситуации в жизни, и никакие социальные условия не отменяют эту потребность.
Я знал вполне успешных людей, и они спивались, много раз слышал о таких судьбах других людей, хотя не знал людей лично.
Кто-то искал признания и умер не дождавшись, например любимый мой художник Зверев, или Венедикт Ерофеев.
Дети из благополучных семей моего поколения имели все возможности в жизни, но часто предпочитали алкоголь.
Все художники, которых я знал, спились, умерли или вовремя спохватившись, запретили себе пить до конца жизни, преодолевая страсть как монахи, давшие обет.
Правда о нашей жизни тогда – это «Москва – Петушки», я не люблю эту вещь, но написано талантливо.
Молодое поколение тех, кто вырос после 90 года. пьют значительно меньше.
Жизнь для них стала интереснее, они видят возможности.
Сейчас успешные люди не живут, а делают деньги, а это с алкоголем несовместимо.
Очень важно то, что все современное поколение село за руль, а это сильный ограничитель, когда возникает мысль –выпить. В нашей стране автомобили дешевы и доступны для всех, на старую машину можно заработать за два – три месяца. Есть где ездить, куда ездить и где ставить машины. В Европе, в Англии например, мало кто может себе позволить иметь машину, не то чтобы дорого, некуда ездить и некуда ставить.
Духовная жизнь общества и искусство сильно деградировало, но это историческая тенденция.
Искусство превратилось в бизнес, и там тоже не до выпивки.
Там где свобода и демократия искусство поверхностное и пошлое, а вместе с ним и духовная жизнь в целом.
Взлеты искусства там где, империи или тоталитарные системы, то есть, там где есть мечта о свободе.
|