ИЗ ДНЕВ­НИ­КОВ НЕ­МЕЦ­КИХ ОФИ­ЦЕРОВ (И­ЮНЬ-И­ЮЛЬ 1941 г.)

Ун­тер-офи­цер мо­тоди­визи­она Карл Гес­се­мит^[17].

22.06.41 г. В 3 ча­са 15 ми­нут ут­ра при ог­ненно-крас­ном вос­хо­де сол­нца на­чалось на­ше нас­тупле­ние на Со­вет­ский Со­юз. Рус­ские ни о чем не до­гады­ва­ют­ся, го­рода и мес­течки вдоль гра­ницы яр­ко ос­ве­щены.

23.06. Про­еха­ли 100 ки­ломет­ров, нас­ту­па­ем на Оли­ту. Пер­вое серь­ез­ное соп­ро­тив­ле­ние, на­тыка­ем­ся на рус­ские тан­ки. Они храб­ры, эти рус­ские тан­кисты. Из го­рящих ма­шин стре­ляли до пос­ледней воз­можнос­ти. Оли­та го­рит.

24.06. Нас­ту­патель­ный марш на Фи­ну. Па­дение Фи­ны. Со сто­роны рус­ских 3 воз­душных бом­барди­ров­ки.

25.06. Нас­тупле­ние идет впе­ред. Воз­душные бом­барди­ров­ки. Враг си­лен.

28.06. Дос­ти­га­ем Мин­ска.

29.06. Нас­тупле­ние ве­дет так­же 64 ру­мын­ская ар­мия.

3.07. Нас­ту­патель­ная опе­рация че­рез ре­ку Дви­ну на Ул­лу. Про­ис­хо­дит силь­ней­шее сра­жение. Рус­ские от­кры­ли по на­шим ко­лон­нам силь­ный ар­тилле­рий­ский огонь. Гро­хочут тя­желые про­тиво­тан­ко­вые ору­дия. Дь­яволь­ски хо­рошо стре­ля­ют рус­ские. Их сна­ряды ло­жат­ся как раз на до­рогу и ни­куда нель­зя свер­нуть, так как спра­ва и сле­ва бо­лото.

7.07. Нас­тупле­ние при­ос­та­нов­ле­но. Враг очень си­лен. При­меня­ем ды­мовые за­весы. Неп­ри­ятель­ский ар­тилле­рий­ский огонь уси­лива­ет­ся. Пе­реме­ща­ем­ся и ут­ром при­ходим в Ул­лу.

9.07. Нас­тупле­ние че­рез лес. По­пыт­ка не­удач­ная. 5 че­ловек ра­нено, 4 зе­нит­ных ору­дия вы­веде­ны из строя. Ут­ром на­чина­ет­ся нас­тупле­ние на Ви­тебск, го­род с на­селе­ни­ем 180 ты­сяч жи­телей. Нас­тупле­ние про­дол­жа­ет­ся 12 ча­сов. Го­род взят.

11.07. Жа­ра, силь­ная жаж­да. Уди­витель­но, что я еще жив.

12.07. День от­ды­ха. Го­товим­ся в бой. На­лет ави­ации. 4 че­лове­ка ра­нены.

13.07. Улич­ная борь­ба воз­ле Су­раша. Мост взор­ван.

14.07. Даль­ней­ший фор­смарш. Расс­тре­лял рус­ско­го раз­ведчи­ка.

16.07. Нас­тупле­ние, впе­ред и толь­ко впе­ред! Дол­жны пре­одо­леть рас­сто­яние до Кур­ска. На­лет 6 вра­жес­ких са­моле­тов.

20.07. Обо­рона про­тив силь­но­го вра­га.

27.07. Рус­ские про­бу­ют нас­ту­пать. Нас­тупле­ние при­ос­та­нов­ле­но.

29.07. Ут­ром мы ме­ня­ем­ся. Я бла­года­рю Бо­га, что из­ба­вил­ся от это­го ужа­са.

 

Ун­тер-офи­цер ар­тди­визи­она Аль­фред Ра­ди­ус^[18].

Я ре­шил вес­ти днев­ник. Он даст мне воз­можность вспом­нить мою фрон­то­вую жизнь. Ес­ли же судь­ба моя бу­дет иной, то мои ро­дите­ли и братья уз­на­ют из не­го, как я во­евал, ка­кие ра­дос­ти и стра­дания пе­режил.

Во Фран­ции мы жи­ли очень хо­рошо, мно­го пи­ли и ве­сели­лись. Весь ме­сяц го­тови­лись к отъ­ез­ду на Вос­точный фронт, про­водил­ся смотр одеж­ды, обу­ви, ору­жия, инс­трук­та­жи. Смот­ре­ли филь­мы о бы­те на Вос­то­ке. Ви­дел об­раз жиз­ни сол­дат и, меж­ду про­чим, юр­ту, пос­тро­ен­ную изо ль­да. Из­ба­ви нас судь­ба от жиз­ни в та­ких юр­тах и та­ких ус­ло­ви­ях.

…Дваж­ды га­зо­оку­рива­ние тех­ни­ки, при­вив­ка от хо­леры.

…Че­рез нес­коль­ко дней вы­ез­жа­ем. Нас­лажда­ем­ся пос­ледни­ми дня­ми, поль­зу­ем­ся ноч­ны­ми от­пуска­ми. Про­пива­ем пос­ледние день­ги. Воз­вра­ща­ем­ся все пь­яные, бол­та­ем и тво­рим вся­кую че­пуху, бе­зоб­разни­ча­ем. Ал­ко­голь — хо­роший уте­шитель при по­яв­ле­нии тя­желых дум. Что ждет нас впе­реди? Мно­го ку­рим.

15.06. Пог­рузка в ва­гоны. Вы­еха­ли из Квим­пе­ра. По­езд мед­ленно та­щит­ся. Пер­вая ос­та­нов­ка в Нан­те, че­рез сут­ки дос­ти­га­ем не­мец­кой гра­ницы у Страс­бурга.

17.06. Про­ез­жа­ем ко­ридор, по­пада­ем в Вос­точную Прус­сию. По­езд идет че­рез всю Гер­ма­нию и вско­ре мы у рус­ской гра­ницы. Выг­рузка, обус­трой­ство.

21.06. По­ка все ды­шит по­ко­ем и ми­ром. Мы пе­ред тя­желым ре­шени­ем. До Не­мана все­го 2 км., а до рус­ской гра­ницы — 13 км. Где мы бу­дем че­рез не­делю?

22.06. В 2.30 нас раз­бу­дили. Впе­ред — во внутрь Рос­сии! В 3.30 мы на вы­жида­тель­ной по­зиции в ле­су.

23.06. Мы да­леко в Лит­ве. Прод­ви­га­ем­ся вдоль Не­мана днем и ночью. До­роги страш­ные. Кресть­ян­ские дво­ры еще ху­же, ха­ты гряз­ные. Опять мож­но убе­дить­ся, что мы дол­жны гор­дить­ся тем, что яв­ля­ем­ся нем­ца­ми.

26.06. Вче­ра был вол­ну­ющий день: шесть раз рус­ские са­моле­ты бро­сали на нас бом­бы. Мы ле­жали плос­ко на зем­ле, пря­мо как поч­то­вые мар­ки на кон­верте. Ес­ли при­дер­жи­вать­ся спо­кой­ствия и по­ряд­ка, тог­да и бом­барди­ров­ка не смо­жет ос­та­новить на­шего нас­тупле­ния. Всег­да все выг­ля­дит ху­же, чем есть на са­мом де­ле. По­лучи­ли при­каз: с 10.15 быть го­товы­ми к мар­шу.

27.06. Мы уже в Го­меле. Это боль­шой го­род до 160 ты­сяч жи­телей. Все ка­мен­ные до­ма раз­ру­шены, что ос­та­лось — это са­раи, в од­ном из них нес­коль­ко уби­тых рус­ских. Вез­де ва­ля­ют­ся уби­тые рус­ские и осед­ланные ло­шади. Вок­руг та­кая нуж­да, лю­ди жи­вут ску­чен­но, вмес­те со ско­том. Рос­сия жи­вет в рабс­тве. На­гай­ка и кнут дер­жат их в по­кор­ности.

28.06. Раз­ведчи­ки до­нес­ли о про­тив­ни­ке. Пе­редо­вой от­ряд стрел­ков-мо­тоцик­листов под­вер­гся обс­тре­лу. Рус­ские стре­ля­ют из пу­шек, тан­ков и дру­гого тя­жело­го ору­жия. Од­на на­ша бро­нема­шина под­би­та. В ди­визи­оне боль­шая па­ника, ма­шины сби­лись в ку­чу. Ес­ли бы рус­ский стал нас­ту­пать, мно­го бы­ло бы по­терь. Это бы­ло ма­лень­кое бо­евое кре­щение, по­щеко­тали нер­вы.

29.06. Выс­ту­па­ем в аван­гарде. Впе­реди от­ряд стрел­ков- мо­тоцик­листов. Ко­ман­дир стрел­ков выб­ра­сыва­ет од­новре­мен­но ру­ки в сто­рону — это знак спе­шить­ся. Все сос­ка­кива­ют с ма­шин в ка­навы по обе сто­роны до­роги. Ко­ман­дир выс­ка­кива­ет на се­реди­ну до­роги и выб­ра­сыва­ет ру­ки вверх — это знак для дви­жения. Шос­се сво­бод­но. Мы мчим­ся по не­му. Мо­тор ре­вет, ме­ханизм по­ет и зве­нит, ру­ли гре­мят, ду­ша ли­ку­ет! Та­кой ус­пех, что труд­но по­верить. Впе­ред! Враг не дол­жен и не мо­жет нас за­дер­жать. Пе­ресе­ка­ем ржа­ное по­ле, нев­да­леке бо­лотис­тая яма, ма­шина очень мед­ленно пе­реби­ра­ет­ся че­рез нее, и в это вре­мя со всех сто­рон раз­да­ет­ся стрель­ба. Ну кто звал сю­да этих сви­ней? Я хлад­нокро­вен. Пу­лемет мо­лотит, виз­жит как пи­ла, в про­межут­ках бь­ет пуш­ка по от­сту­па­ющим рус­ским. Убит ко­ман­дир ба­таль­она. Глу­по и неп­ри­ят­но.

2.07. Раз­бу­жен в 4 ут­ра ар­тогнем. Бе­шеный гро­хот. Дождь. Ночью рус­ский пы­тал­ся прор­вать­ся. Бы­ло мно­го ог­ня из пу­леме­тов и ав­то­матов. Пе­режил пер­вую ата­ку рус­ских тан­ков. Силь­ное мо­раль­ное впе­чат­ле­ние. Ба­таль­он по­нес ис­клю­читель­ные по­тери: 5 уби­тых, 10 тя­жело­ране­ных. Пе­чаль­ный ре­зуль­тат. И пос­ле та­кого хо­тят, что­бы у нас тер­пе­ние не лоп­ну­ло. Я на­мере­вал­ся взять в плен рус­ско­го, но пе­реду­мал и зас­тре­лил его.

4.07. Всю ночь но­сились как уго­релые, рус­ские бом­барди­ров­щи­ки пос­то­ян­но про­лета­ли над на­ми и кла­ли свои яй­ца. Жа­ра, грязь, ужас­ные до­роги. На­ша ар­тилле­рия стре­ля­ет как бе­шеная, но и рус­ская стре­ля­ет неп­ло­хо. Минск ужас­но раз­ру­шен, все го­рит. На­селе­ние бе­гало сре­ди раз­ва­лин и ра­зыс­ки­вало свои по­жит­ки. Но — впе­ред, впе­ред!

6.07. Ед­ва дер­жимся на но­гах, рас­по­ложи­лись в де­рев­не. На­ут­ро едем вдоль бес­ко­неч­ных ко­лонн — это ху­же все­го. По­пада­ем в ка­наву, сол­да­ты с мрач­ным ви­дом вы­тащи­ли ма­шину, сло­мана ле­вая зад­няя рес­со­ра.

7.07. На­конец-то пос­ле 8 дней пос­то­ян­ной ез­ды и бо­ев — от­дых. Ос­та­нови­лись и за­няли по­зицию воз­ле де­рев­ни. Де­рев­ня поч­ти вы­горе­ла. Впер­вые пи­шу днев­ник в од­ной из сох­ра­нив­шихся хат за сто­лом. Ис­ку­пались в пру­ду, за­реза­ли свинью, хо­рошо по­куша­ли с вод­кой. Ура! Жить мож­но и нич­то нас не тро­га­ет — ни по­жары, ни обез­лю­ден­ность, ко все­му при­выка­ешь. Ве­чером пос­тро­ение. Раз­да­вали Же­лез­ные крес­ты. Спал на се­не меж­ду ма­шиной и за­бором. Ар­тилле­рия по­ет ко­лыбель­ную пес­ню. Но зас­нуть не­воз­можно из-за ко­маров, эта прок­ля­тая тварь не да­ет по­коя: пол­но­чи их от­го­ня­ешь и бодрству­ешь. На­тянул оде­яло на го­лову, так луч­ше, и ус­нул.

10.07. Вся­кая му­ка име­ет ко­нец, так и в этот день. Ра­но ут­ром, ког­да мы бы­ли в чис­том по­ле, на нас свер­ху на­пали 2 рус­ских ис­тре­бите­ля, а в по­ле со сто­роны де­рев­ни от­ку­да ни возь­мись по­яви­лось 150 рус­ских. Они нам ус­тро­или из­рядную ба­ню, ду­мал, что ко­нец при­шел. Мы вы­жима­ли из сво­их пу­шек и пу­леме­тов все, что мог­ли, это бы­ла тя­желая ра­бота. Вов­ре­мя по­дос­пел ди­визи­он и по­мог нам раз­де­лать­ся с ни­ми и вы­курить из де­рев­ни. Там бы­ли сол­да­ты и «ку­куш­ки». Та­кая сквер­ная сво­лочь! С ни­ми мы раз­де­лались, де­рев­ню сож­гли дот­ла. У нас по­тери: Шуль­це и Дит­рих по­гиб­ли, адъ­ютант ко­ман­ди­ра ди­визи­она был смер­тель­но ра­нен и тут же умер, мно­го ра­неных.

13.07. Прош­ли че­рез нес­коль­ко де­ревень, оту­тюжив их тан­ка­ми как сле­ду­ет. Ма­лень­кие стыч­ки с от­дель­ны­ми ма­лочис­ленны­ми груп­па­ми рус­ских. На вы­соте нас обс­тре­ляли, по­том вы­яс­ни­лось, что это бы­ли свои, при­шед­шие с дру­гой сто­роны. Иди­оты! Рус­ские бла­гос­ловля­ют нас свер­ху, толь­ко что 18 са­моле­тов бы­ли здесь, бом­би­ли до­рогу сов­сем близ­ко от нас.

15.07. Нуж­но бы­ло вы­ручать мо­тоцик­листов из бе­ды: ночью рус­ские на­пали и ок­ру­жили их. Мы уда­рили по ним из гра­нато­метов. Тог­да эти со­баки ста­ли уди­рать, но мно­гие еще си­дели в кус­тах. Рус­ский креп­ко за­щищал­ся, но ни­чего не по­мог­ло. Вы­кури­ли из кус­тов, плен­ных рус­ских пос­та­вили к стен­ке и всех расс­тре­ляли. Де­рев­ню сож­гли, хо­роший был фей­ер­верк!

16.07. В по­лови­не вто­рого нас раз­бу­дили и мы тро­нулись в раз­ведку. Уви­дели рус­ских, со­бирав­шихся нас­ту­пать. Пос­ле жар­кой пе­рес­трел­ки под­би­ли их бро­нема­шину и нес­коль­ко гру­зови­ков. Вер­ну­лись в де­рев­ню, где в од­ном из до­мов за­село нес­коль­ко рус­ских. Раз­несли их в клочья. Вдруг свист, треск, дым, мы ле­жим на зем­ле, ог­лохнув на нес­коль­ко ча­сов: это ра­зор­ва­лась гра­ната в трех мет­рах. И тут на­чалось, один раз­рыв за дру­гим, мы мес­та се­бе не на­ходим, пря­мо пе­сок из жо­пы сы­пал­ся, это рус­ские сно­ва по­пыта­лись ата­ковать. Че­рез два ча­са нас­ту­пило за­тишье. Отош­ли на ок­ра­ину де­рев­ни. Ве­чером за­реза­ли и из­жа­рили 2 ку­рицы. Су­мас­шедший де­нек, це­лые сут­ки не ели и не спа­ли, по­луболь­ные, ва­лим­ся с ног от ус­та­лос­ти, но нуж­но дви­гать­ся впе­ред, по­ка сов­сем не сва­лишь­ся.

17.07. Рус­ский все еще стре­ля­ет, как су­мас­шедший. Где-то си­дит штат­ская «ку­куш­ка» и кор­ректи­ру­ет огонь. Они до­пека­ют боль­ше всех. СС вы­лав­ли­ва­ют эту бан­ду и расс­тре­лива­ют. При­вели дво­их де­тей и муж­чи­ну, они по­дава­ли сиг­на­лы рус­ской ба­тарее. Они бы­ли во­ору­жены брит­ва­ми. Пос­ле крат­ко­го доп­ро­са и их уло­жили. «Ку­куш­ки» — бан­да сви­ней, они ху­же сол­дат. Ве­чером си­дели на бро­нема­шине и раз­го­вари­вали о вой­не и до­ме, у каж­до­го в го­лове од­на мысль: ста­новит­ся го­рячо и как дол­го бу­дет про­дол­жать­ся этот спек­такль? Хоть бы вер­нуть­ся до­мой нев­ре­димым. Па­тефон иг­ра­ет ста­рин­ные грус­тные рус­ские пес­ни.

18.07. Рус­ская ар­тилле­рия все вре­мя обс­тре­лива­ет до­рогу пе­ред на­шими ко­лон­на­ми. Как мог­ли на­ши свя­зать­ся с та­кой рус­ской сво­лочью? Это сто­ит нам мно­гих уби­тых и ра­неных. В ди­визии смер­ти СС то­же боль­шие по­тери. Но мы еще от­пла­тим за это.

20.07. Прос­нулся от ужас­но­го гро­хота. Рус­ские пе­реб­ро­сили сю­да боль­шие си­лы. Вы­еха­ли за де­рев­ню, что­бы по­мочь мо­тоцик­листам. Мы гна­ли рус­ских до опуш­ки ле­са, хо­тели при­нудить их к сда­че, но ни­чего не выш­ло. За­тем сно­ва стре­ляли, рус­ские ума­тыва­ли. Мы вер­ну­лись на­зад. На­чалась стрель­ба по де­рев­не, сплошь тя­желое ору­жие. Все пе­реме­шалось, су­мас­шедшая су­толо­ка, гро­хота­ло здо­рово. У нас трое уби­тых и нес­коль­ко ра­неных, од­на ма­шина про­вали­лась и тор­чит в бо­лоте. Вок­руг ушей все вре­мя жуж­жит. Едем в сле­ду­ющую де­рев­ню. Толь­ко при­еха­ли, а уже ар­тилле­рия и сю­да стре­ля­ет. Ад­ская свис­топляс­ка, пря­мо зад­ни­ца за­чеса­лась. Рус­ские вновь ата­кова­ли, но бы­ли от­тесне­ны к до­роге. Вче­ра и се­год­ня мы поз­во­ляли се­бе бе­зум­ные ве­щи, на­учи­лись у рас­по­ложен­ной ря­дом ди­визии СС.

23.07. В три подъ­ем и под­го­тов­ка к бо­ево­му за­данию. Впер­вые за этот по­ход идем в ата­ку с пе­хотой. Не­кото­рое вре­мя ве­ли наб­лю­дение за де­рев­ней, за­тем въ­еха­ли в нее, из про­тиво­тан­ко­вых пу­шек обс­тре­ляли прек­расно обо­рудо­ван­ные по­зиции с око­пами. Рус­ские не вы­ходи­ли, они стре­ляли, как ду­раки. Эту бан­ду прос­то при­ходи­лось вы­ковы­ривать от­ту­да. На ле­вом флан­ге прод­ви­жение за­мед­ли­лось, там бы­ли по­левые ук­репле­ния и зем­лянки, от­ту­да все еще стре­ляли. Эти ле­шие ни­как не сда­вались, бро­сали в нас руч­ные гра­наты и вся­кую дрянь. Та­кого иди­от­ско­го на­рода я еще ни­ког­да не ви­дел: ок­ру­жены, ухо­дить им не­куда и все-та­ки не сда­ют­ся. Эта­кое не­час­то встре­тишь. Ког­да ог­ля­дыва­ешь­ся мыс­ленно на борь­бу, ко­торая ве­дет­ся с этой бан­дой, то ви­дишь, что здесь мно­гому мож­но на­учить­ся. Фель­дфе­бель Шай­нзен на­порол­ся дву­мя ма­шина­ми на ми­ны, ус­та­нов­ленные рус­ски­ми в де­рев­не. Это впер­вые, обе ма­шины при­дет­ся за­писать в рас­ход, один эки­паж по­гиб, во вто­ром — тя­желые ра­нения. В от­мес­тку расс­тре­ляли в де­рев­не все, что дви­галось, и по­дож­гли до­ма.

24.07. Око­ло 2 ча­сов раз­бу­жены бом­ба­ми. Рус­ские са­моле­ты сбро­сили 18 я­иц, стре­ляли зе­нит­ки, но ни ра­зу не по­пали. День от­ды­ха. Ле­жали до по­луд­ня на лу­гу, спа­ли, чи­тали га­зеты и це­лый день ели. Зав­трак: мо­локо, мас­ло, яй­ца, ва­рили пу­динг, в обед — за­реза­ли свинью и ели кот­ле­ты, на ужин — пе­ченый кар­то­фель, зе­леный лук и ут­ки. Ут­ки бы­ли хо­роши! Рус­ско­му, вер­но, пло­хо при­дет­ся этой ночью. На­ша ар­тилле­рия пос­то­ян­но по­сыла­ет в их сто­рону свои че­мода­ны. На­ша хим­часть впе­реди: у нее су­мас­шедшее ору­жие! Вот рус­ские где удив­лять­ся бу­дут! Та­кой по­ход не­час­то слу­ча­ет­ся.

27.07. Ночью рус­ский сно­ва по­явил­ся, но был от­бро­шен. В не­кото­рых де­рев­нях эти бес­тии еще си­дели. Один ба­таль­он с ко­ман­ди­ром на­шего ди­визи­она был от­ре­зан. Мы дол­жны бы­ли к ним прор­вать­ся во что бы то ни ста­ло. Ну и при­казик! Вы­еха­ли из де­рев­ни, а пе­ред на­ми 200 стрел­ков рус­ских. Вер­ну­лись в де­рев­ню и обс­тре­ляли их из пу­шек. К на­шему ужа­су на краю де­рев­ни по­яви­лись тан­ки, нас пы­тались ок­ру­жить. Де­ло та­бак. Мы пос­ла­ли связ­но­го к пе­хоте за по­мощью, но они не приш­ли: око­пались и не вы­совы­вались. Ст. еф­рей­тор Ви­зе был пос­лан в ди­визи­он с до­несе­ни­ем, вер­нулся с про­тиво­тан­ко­вой пуш­кой. От­кры­ли огонь, стре­ляли и ды­мовы­ми сна­ряда­ми. Рус­ских ста­ли тес­нить, часть их от­сту­пила, дру­гих ок­ру­жили и взя­ли в плен, де­рев­ня бы­ла взя­та. Плен­ных расс­тре­ляли. На двух ма­шинах мы по­еха­ли в сле­ду­ющую де­рев­ню, что­бы дог­нать ос­татки от­сту­пав­ших рус­ских. Там на­чалась нас­то­ящая чер­товщи­на. Мы пос­пе­шили на­зад, на­ше счастье, что нас там не сца­пали. Так бес­цель­но на­до бы­ло гнать лю­дей на смерть! Но кто на это смот­рит? Кое-кто дол­жен по­весить се­бе на грудь Же­лез­ный крест пер­во­го клас­са, а дру­гие дол­жны за это го­лову по­ложить. Ког­да мы на­конец ус­тро­ились на при­вал, сам са­тана стал пра­вить бал: нас обс­тре­ляли свои же, лишь че­рез не­кото­рое вре­мя ра­зоб­ра­лись.

Мы по­лучи­ли но­вый при­каз. Са­перы де­лали пос­ледние при­готов­ле­ния к взры­ву мос­тов. Мы сто­яли на вы­соте и наб­лю­дали. Вот пер­вый мост взле­тел в воз­дух, за­тем вто­рой, по­том все дви­нулись. На до­роге об­ра­зова­лась проб­ка. Рус­ские дол­жны бы­ли быть на­чеку и пой­ти вслед за на­ми или обс­тре­лять ар­тогнем до­рогу. Вот бы­ла бы ку­терь­ма! Но все бы­ло ти­хо. Мы шли пос­ледни­ми. Всег­да эда­кое чувс­тво во вре­мя от­ступ­ле­ния! Мед­ленно дви­гались и кое-как при­были к мес­ту на­шего ста­рого при­вала. Пос­ледний мост был по­лит смо­лой и заж­жен. Уле­петы­вали еще нес­коль­ко ки­ломет­ров и ос­та­нови­лись в час но­чи в сво­ем ди­визи­оне. Та­кой по­зор! Му­чались, му­чались, и все зря. Та­кая от­ва­га! По до­роге мы по­теря­ли свой бро­невой щит, мно­го уби­тых. Мы отош­ли, поч­ти спа­са­ясь бегс­твом. Это был са­мый жар­кий и тя­желый день, сла­ва Бо­гу, что он за­кон­чился. Улег­ся спать с хо­рошим нас­тро­ени­ем, ус­та­лыми кос­тя­ми и ра­дос­тной мыслью, что сно­ва ос­тался цел.

30.07. Мы, на­конец, око­пались. Тре­тий день без сна и по­коя, и се­год­няшняя ночь прош­ла в бою. Рус­ские стре­ля­ют как ни­ког­да, бро­са­ют в ход смесь раз­личных бо­еп­ри­пасов — гра­наты, ми­номе­ты, ар­тилле­рия, — сно­пы пуль, и все это пря­мо в нас. Мож­но сой­ти с ума! Мои нер­вы! Во взво­де ос­та­лось все­го 12 че­ловек, Эр­хард тя­жело ра­нен, До­нат и Гей­нц уби­ты. Мы ле­жим здесь со вче­раш­не­го по­луд­ня, приб­ли­зитель­но в 60 м от по­зиций рус­ских в лес­ных кус­ти­ках, расс­тре­лян­ных и по­руб­ленных сна­ряда­ми. Вдруг пе­ред на­шими по­зици­ями от­ку­да-то по­яви­лись 2 рус­ских тан­ка. Ког­да под­хо­дил пер­вый, я при­жал­ся ко дну око­па и свер­ху по­ложил па­ру зе­леных ве­ток так, что­бы с по­вер­хнос­ти ме­ня поч­ти нель­зя бы­ло за­метить, но ког­да по­явил­ся вто­рой, я по­доб­рал свой шу­хер-му­хер и за­дал тре­пака. Тут толь­ко на­ша бра­тия за­шеве­лилась. Мед­ленно при­хожу в се­бя. К че­му это мо­жет при­вес­ти? Так рус­ские со­вер­шенно сот­рут нас с ли­ца зем­ли. Дол­жны же что-ни­будь пред­при­нять, что­бы вы­тащить нас из это­го дерь­ма. Нер­вы сла­бе­ют. Мо­люсь мо­ему лю­бимо­му Гос­по­ду и бла­года­рю его за ми­лость, ко­торой до сих пор он так чу­дес­но ода­ривал. Вспо­минаю, что, ка­жет­ся, се­год­ня день рож­де­ния Тиль­ды. Бу­ду ли я ког­да-ни­будь до­ма?